Снился Оноклу сон. Во сне он был птицей, летящей высоко над самыми вершинами гор. И эти вершины легко укладывались под каждым крылом, и оттого казались маленькими по сравнению с тем, какие они есть на самом деле.

Проснувшись, Онокл протёр глаза и приподнялся. Пыльное солнце пробивалось в дыру его норы, делая её ещё более маленькой. Сейчас, особенно после такого сна, это было не очень приятно осознавать. Другое дело – зимой. Зимой Онокл радовался, что может согреть свою нору одним лишь дыханием.

Он протиснул в дыру ноги, а затем привычными движениями весь выскользнул из норы.

Внизу, на дороге, стоял невыносимый шум, и именно из-за него Оноклу пришлось проснуться. Этот шум создавали люди: они стояли на дороге, и почти каждый из них о чём-то говорил другому. "Очень похоже на попугаев", - подумал Онокл. Они иногда точно так же поднимают огромный шум из-за ничего.

Онокл жил около этой дороги уже почти десять лет. Он не нашёл себя ни в чём полезном, чтобы продолжать общаться с людьми, и теперь общался с лесом, с деревьями и птицами.

Шум внизу не умолкал. Люди не двигались с места. Оноклу стало интересно. Что за причина может удерживать такое количество людей на узкой дороге в джунглях, в самый разгар полуденной жары?

Он осторожно стал пробираться между деревьями, оставаясь незамеченным, подобрался достаточно близко, чтобы слышать, о чём они говорят.

За десять лет он не разучился понимать, что говорят люди. Иногда он приходил в ближайшие селения и наблюдал за происходящим. Просто наблюдая за людьми, он узнал о них больше, чем за время, когда желал всего того же, что и они.

Процессия стояла на дороге уже несколько часов, и не двигалась с места. Пот струился по лицам людей, и некоторые даже иногда падали в обморок, но никто не двигался дальше: на дороге, прямо посередине, расположился огромный горный орёл с белой головой. Он сидел неподвижно и смотрел на людей своими бусинками-глазами, и в этих глазах была гордость и власть.

В этих краях орлы были священными вестниками, и никто не мог не только охотиться на них, но и одно только присутствие орла с белой головой означало что-то очень важное, что-то сверхъестественное. Если орёл сидел неподвижно посередине дороги, значит, что-то должно было произойти, прежде чем он пропустит процессию идти дальше.

Как только Онокл увидел орла, тот сразу же повернул свою голову к нему. И тут же замолкли разговоры, и сотни взглядов устремились туда, где за стволом дерева прятался странный заросший человек в звериной шкуре.

Прятаться теперь Оноклу было бессмысленно, и он, сопровождаемый взглядами притихших людей, вышел на дорогу.

Орёл расправил крылья, несколько раз размахнулся ими, и, тяжело взлетев, тут же опустился на ветку дерева, прямо над головой Онокла.

Словно ветер, в толпе пронёсся шёпот, и через минуту вперёд вышел старец с белой бородой в красивой, вышитой серебром и золотом одежде. Он сделал несколько шагов, а затем встал на колени, сложил руки ладонь к ладони и произнёс: "Да будут благословенны твои дни, Властитель Духа!", и, поклонившись до самой земли, остался там лежать.

Снова разнёсся шёпот, и люди вслед за старцем стали вставать на колени, и каждый повторял то же самое: "Да будут благословенны дни твои, Властитель Духа!".

В полной тишине стоял Онокл на дороге, над его головой, недвижимая, сидела на ветке огромная птица – орёл с белой головой, а сотни людей, упав на землю, лежали в пыли, ожидая, что он им скажет.

Онокл забыл, что нужно сказать, чтобы они встали, и поэтому сам подошёл к старику с белой бородой, и осторожно дотронулся пальцами до его спины. Тот тоже очень осторожно, с величайшим почтением, поднял голову, и посмотрел на Онокла, готовый выполнить всё, что ему скажет этот человек.

Онокл знаками показал ему, чтобы старик поднял остальных на ноги. Старик поднялся, и, повернувшись к людям, крикнул: "Благословите Небо и Землю! Этот человек поведёт нас за собой!".

Люди вставали, и на их счастливых лицах Онокл видел теперь улыбки и радость. Они протягивали перед собой руки, сложенные ладонь к ладони, и благословляли Небо и Землю.

Старик снова повернулся к Оноклу. "Мы искали тебя, потому что был знак. Молнии и град выгнали нас из города, из наших домов, в которых столетиями жили наши предки, и следовали за нами, пока мы не пришли на это место. А затем мы увидели орла, который не пускал нас дальше, и мы молились и ждали. Теперь мы знаем, что ждали тебя! Руководи нами, Властитель Духа! Видимо, мудрость в звериных шкурах теперь более угодна Богу, чем добродетели, которые придумали люди!".

Онокл посмотрел наверх. Орёл сидел, не шелохнувшись, и теперь смотрел наверх, в небо. И тут же Онокл понял, что во сне был именно этой птицей.

Орёл раскрыл два своих крыла, и Онокл вспомнил, как под ними огромные горы становились совсем небольшими, хотя и оставались такими же огромными, какие они есть.

Никогда в жизни Оноклу не хотелось стать ни царём, ни богачом, ни священником. Всё, что он хотел – это быть собой, быть естественным.

Сейчас люди хотели, чтобы он руководил ими. Но он слушал не их. Все эти десять лет, которые он провёл в джунглях, он учился слушать Природу, для него Природа стала самым авторитетным выражением Жизни.

И сейчас именно она давала Оноклу знак, чтобы он повёл этих людей за собой…

…

Снова научить людей быть дикими оказалось непростым делом. Поколение за поколением учителя и священники учили их правилам поведения, основанным на опыте, который был полезен лишь кому-то одному, и теперь они совсем не владели своими инстинктами. Они ели не тогда, когда хотели, они разговаривали в тот момент, когда Солнце садилось за кромку леса, и всё в лесу замирало в торжественности происходящего, они даже не могли толком вырыть нору.

Легче всего было с детьми – те учились на лету. Через какое-то время Онокл понял, что может даже доверить им обучать взрослых.

Странно, но вместе с детьми довольно быстро научился лазать по деревьям и ловить рыбу в реке тот самый старик с седой бородой, который ещё недавно был одним из мудрецов среди людей. Трое других мудрецов стонали и кряхтели от физических нагрузок, а этот за несколько месяцев стал похож на чёрную лоснящуюся пантеру. Длинная белая борода теперь мешала бегать и нырять, и старик срезал её.

Некоторым приходилось особенно нелегко, и Онокл проводил много времени на камне, где он обычно ждал нужного решения. Решение всегда приходило неожиданно, и самое важное заключалось в том, что как только оно приходило, тут же необходимо было его выполнить. Люди же привыкли к другому – они много времени посвящали тому, чтобы размышлять и взвешивать свои мысли. Теперь им приходилось снова учиться доверять инстинкту, соединяющему всё живое в этом мире.

...

Всё это время орёл прилетал каждое утро, для того, чтобы сесть рядом с Оноклом. Посидев немного, он улетал. Так каждый день Природа подтверждала полномочия Онокла, как вождя.

А в один из дней он не прилетел. И тогда Онокл стал таким же, как все – как любой человек; как трава; как горы; как деревья и птицы; как утренняя роса, как само Существование …